Ну, за женщин!

Миновал Международный Женский День. Призванный напоминать нам о проблемах женщин и требовать их решения, он превратился в праздник весны и красоты. Хорошо мужчинам – лишний повод для проявления кавалерской галантности и выпить, хорошо и женщинам – подарки, цветы, признания!

А вот по данным ООН, 8 марта отмечается День борьбы за права женщин и международный мир. Каждый год этому дню даже присваивается своя тема: например, в 2009 это - «Мужчины и женщины, сообща покончим насилием в отношении женщин и девочек». Никакой, понимаешь, романтики, признаний в любви и уверений в совершеннейшем почтении. Скука. Отмечать – это не то, что праздновать!

Неужели у женщин в России не найдется, что потребовать у мужчин? Теперь мне понятно, что статья А. Лаэртского в мартовском выпуске мужского журнала «Медведь», где он с лихой легкостью повествует о том, как избил женщину, подрезавшую его на автомобиле, добавляет пикантности во всеобщий карнавал любви и любования.

Думаю, что уместнее в этот день было бы отдать дань заслугам женщины в общественной жизни, превратить его из рудимента социальной активности женщин в её катализатор. Тем более, что и заслуги у наших женщин есть, и, очевидно, социальную активность есть на что направить.

Да что там заслуги. Я думаю, что последние 100 лет жизнь женщины была подвигом. Я бы назвал это подвигом упования. На днях я прочёл биографию писателя Даниила Андреева, автора «Розы мира», в коротком пересказе его жены, Аллы Андреевой, и в очередной раз убедился в этом. Рассказ уместился всего на нескольких страницах, написан биографически сжато, как в личном деле пишут,  то есть без всяких лирических отступлений и прикрас. Но скупых строчек оказалось достаточно, чтобы передать и ужас того времени (30-50 гг), и чудовищность приговоров, - «25 лет тюремного заключения» для него и "10 лет лагерей строгого режима" для неё - полученных без суда и следствия за вымышленную угрозу государству. Меня поразила не столько судьба писателя, сколько подвиг его верной спутницы, пережившей с ним и для него и войну, и тюрьму.

«Я думаю, что такого страха, в течение столь долгого времени, не испытывал никто во всей истории цивилизованного человечества. Во-первых, по количеству слоев, им охватываемых; во-вторых, потому, что для этого страха не надо было никакой причины. И конечно, по многолетней протяженности этого, калечащего души ужаса. Неправда, что 1937 год ("тридцать проклятый..." и т.д.) был самым страшным. Просто в этом году огромная змея подползла вплотную к коммунистам, вот и причина крика. А началось все с начала, с 1917 – 1918 годов.

Лично для меня ощущение этой удавки страха на горле, то ослабевающей, то затягивающейся, возникло в 1931 году – мне было 16 лет, когда арестовали моего дядю по процессу Промпартии. Полное ужаса ожидание – вот этой ночью придут за близкими! – знали все женщины. Многих, которые целыми ночами сидели, замерев в этом ожидании, или, рыдая, метались из-за получасового опоздания мужа с работы – взяли на улице! – просто уже нет в живых. А некоторые и сейчас боятся об этом рассказать».

Алла Андреева ничего не рассказала ни о своих страданиях, ни о страданиях своего будущего мужа в течение 10 лет, проведенных в разлуке. Да и как можно это описать? «В те годы брали навек.  Арест значил мрак, безмолвие и муку, а мысль о близких только удесятеряла отчаяние». Трудно представить, какие душевные силы понадобились, чтобы пережить это.

И таких судеб – сколько было?

Конечно, нам нужен день, когда бы мы чествовали Женщину. Она для нас смысл и основа жизни, ну или, по крайней мере (для тех, кому повезло меньше), её наполнение и интерес. Раз этим днём стал восьмой день марта, с этим ничего не поделаешь. Лишь остается уповать на женщин и умолять их: 

Женщины, любимые, требуйте от мужчин международного мира!